— Ясно, — я мысленно повторяю незнакомые названия. — Спасибо, что показали.

И тяну Брейди за рукав, показывая, чтобы он шел за мной.

— Что-то придумала, да? — мгновенно подбирается мужчина.

— Хочу попасть в эти города, — шепчу торопливо. — Бумага недолговечна, но должно же остаться хоть что-то: памятники, мозаики, фрески. Если драконы действительно жили тут тысячелетиями, а не пришли несколько веков назад, они должны были оставить следы. Неужели ты не хочешь знать наверняка? Чем тогда твоя слепая вера отличается от моей?

Брейди задумчиво трет подбородок, хмурится, но всё же кивает.

— И как ты планируешь туда попасть, если даже порталы разрушены?

— По воздуху. Скажи, Грейнн может нас отнести?

— Да ты совсем ополоумела! — моя наглость вызывает у Брейди возмущение, смешанное с восхищением. — Дорнана своего проси тягловой лошадью работать, а не мою невесту.

— Не впутывай его, — поджимаю губы. — Сам понимаешь, если прав ты, мое положение станет незавидным. Я и так кругом виновата перед владыкой. Сколько раз я выказывала его народу пренебрежение вместо того, чтобы просить прощения? И не сосчитать.

— Ох, дурочка… — тоскливо вздыхает мужчина. — А от меня-то ты чего ждешь?

— Поговори с Грейнн.

Он отворачивается, мнется в нерешительности, а потом на лице его расцветает коварная улыбка.

— Не стану. Её — нет. Но нам точно есть, к кому еще обратиться.

Главa 21. Разрушенное прошлое

— Вы в своем уме? — Игниалас смотрит на нас с Брейди как на пару сумасшедших. — Никто не летает в погибшие города уже лет пятьсот. С самой войны. Там всё обветшало и обрушилось.

— Кеган, прошу вас, — я упираюсь руками в стол напротив ардере, смотрю прямо в его яркие синие глаза. — Это важно, понимаете? Я должна увидеть всё своими глазами.

— Не уверен, что это безопасно и вообще разумно. Ну рассмотрите вы руины, что от этого поменяется? Мертвых не вернешь, а живым не место в царстве смерти. К тому же, если с вами что-то случится, владыка мне «спасибо» не скажет.

— Вы страж. Что нам может угрожать рядом с несущим пламя? Обещаю, что буду крайне осторожна. Не стану лезть под рушащиеся камни, танцевать на гнилых досках или срываться в пропасть.

— Конечно не станете, — соглашается игниалас, — ведь никуда не полетите.

Выпрямляюсь, складываю руки на груди и упираюсь взглядом в синие глаза напротив. Кеган упрямо вскидывает голову, отвечая на мой вызов. Брейди хмыкает и с интересом следит за тем, кто же из нас отвернется первым.

Ха. Если вы, господин дракон, думаете, что после стычки с Айонеем меня можно напугать нахмуренными бровями и строгим видом, уверяю, вы ошибаетесь. Мне надо знать правду — и я её узнаю. И в кои-то веки до того, как совершу очередную оплошность или оскорблю недоверием близкого и дорогого мне человека.

Эта мысль заставляет меня саму удивленно присвистнуть: Дорнан действительно стал мне дорог. И я вижу в нем именно человека, а не правителя, дракона или боги знают еще кого. А вот кого видит во мне Кеган и все остальные?

Игниалас с шумом отодвигает стул, поднимается на ноги, склоняется ко мне через стол, по всей видимости, ожидая, что я отшатнусь. Но я замираю каменной статуей. И ардере вдруг отворачивается, хрипло замечая:

— Если вы, госпожа, проявляете такую твердость характера, еще даже не получив статуса невесты владыки, что же будет, когда вас с Дорнаном свяжут перед ликом Прародителей? Воистину, когда боги выбирают нам спутников, они смотрят гораздо глубже смертных.

— Так вы согласны? — уточняю, едва не хлопая в ладоши от радости.

— Да, — бросает он коротко и хлестко. — Но вы поклянетесь, что не отойдете от меня ни на шаг и проявите поистине божественную осторожность.

— Обещаю.

— Я тоже полечу. И пригляжу. На всякий случай, — добавляет Брейди, старательно игнорируя тяжелое сопение Кегана.

— А вам-то зачем?

— Я тоже крайне любопытен и недоверчив. Только веду себя разумнее, чем Лиан.

В дорогу я собираюсь, выбрав те же вещи, что Лили приносила мне перед первым испытанием, чем заслуживаю одобрительный кивок Брейди.

— Похоже, ты начинаешь проявлять предусмотрительность даже в мелочах.

— Это действительно более практично, чем платье до полу, — пожимаю плечами. — Готов?

— Вполне. Как думаешь, мы верхом полетим или в тех странных повозках? — голос мужчины звучит преувеличено бодро, и я вдруг понимаю, что он боится.

— Вот скоро и узнаем, — отвечаю равнодушно, а у самой при мысли о полете на спине дракона в животе начинает противно ныть.

Кеган является во двор за пять минут до положенного и, ни слова не говоря, обращается в истинную форму. Невольно отступаю, когда огромная шипастая голова склоняется ко мне и подталкивает на подставленное крыло. Боги, Брейди не шутил?! И тут же понимаю: Грейнн. Конечно же, байниан уже успела провести со своим избранным немало времени наедине и, видимо, показала ему настоящий полет.

— Ну, полезли, что ли? — тяжело вздыхает мой спутник. — Если не передумала.

Приходится стиснуть зубы и вскарабкаться к гребню. Только не смотреть вниз, только не смотреть! Изо всех сил цепляюсь за шип перед собой, прижимаюсь к нему всем телом, сзади неразборчиво бранится Брейди, отыскивая место поудобнее. Кеган дожидается, когда мы оба замрем неподвижно, потом взмахивает крыльями и плавно поднимается в воздух.

От страха всё тело сковывает, я боюсь даже вдохнуть сильнее обычного, кажется, что всего одно неловкое движение — и я сорвусь в пустоту. Но минута проходит за минутой, воздух поет, рассекаемый мощными крыльями, я постепенно привыкаю к плавному покачиванию, подъемам и скольжениям. Осторожно открываю глаза, выглядываю из-за гребня Кегана. Перед нами редкие клочья облаков, далеко внизу — изумрудные склоны, местами покрытые яркими пятнами цветущего вереска, над головой — бездонная, как океан, синева.

Оцепенение понемногу проходит, я даже решаюсь немного отодвинуться назад, чтобы сесть удобнее. Кеган чутко реагирует на мое движение, я угадываю это по внезапному напряжению могучих мышц. Крылья ардере на минуту застывают настолько неподвижно, что вздумай я по ним прогуляться, это было бы не сложнее, чем ступить на сияющую льдом поверхность реки. Впрочем, убедившись, что никаких глупостей я не собираюсь совершать, игниалас вновь равномерно набирает высоту.

Руины разрушенного города мы замечаем одновременно.

— Смотри, наверное, нам туда, — Брейди указывает рукой на обширное пространство, до того скрытое за горной грядой. — Боги, да этот город огромен! И сколько же таких было?!

Кеган не спешит приземляться, сперва трижды облетает развалины, выбирая самое безопасное место из всех возможных. Наконец, решив, что посреди огромной площади почти в самом центре нам ничего угрожать не будет, плавно опускается на растрескавшиеся плиты.

Брейди спрыгивает на землю первым, помогает слезть мне, затем Кеган меняет обличье. Ардере хмурится и бросает тоскливые взгляды на груды битого камня, уже сильно поросшие травой и деревьями.

— И что будете искать? — спрашивает он хмуро.

— Память.

Медленно идем к развалинам, углубляемся в то, что осталось от некогда широких улиц. Разговаривать никого не тянет, наоборот, мы настороженно вслушиваемся в тишину, словно можем разбудить навсегда замолчавшие голоса прошлого.

Даже сейчас, спустя столько веков, тут ощущается боль давней трагедии. Обрушенные стены, провалы окон, разбитые мосты, изрытые трещинами и разрушенные корнями деревьев дороги. В домах с проваленными крышами еще можно найти обломки мебели и посуды, но ни книг, ни картин, ни гобеленов не осталось — все истлело и осыпалось прахом. Наверное, в давние годы город был великолепен, но сейчас превратился в царство птиц и мелких грызунов. Животные настолько привыкли к своему уединению, что не спешат разбегаться при виде двуногих, не чувствуют в нас угрозы.